«Выдергивают как редиску». Что происходит с ребенком, если один родитель настраивает его против другого после развода

«Говорит не своими словами, а навязанными извне»

15 октября жительнице Дагестана Нине Церетиловой вернули троих детей, которые больше года жили с отцом — ее бывшим мужем Магомедом. Они развелись в 2016 году. Нина говорила, что мужчина избивал ее, в том числе во время беременности, а после развода не платил алименты.
Летом 2020 года Кировский районный суд Махачкалы решил, что дети должны жить с отцом. Главным аргументом было то, что у Нины есть татуировки, пирсинг и яркие волосы. В марте 2021 года Верховный суд Дагестана постановил вернуть детей Церетиловой. Однако Нина так и не смогла забрать их: она заявила об их похищении и занималась поисками. В июне ей удалось найти старшего сына. Месяц он жил с матерью, проходил реабилитацию, а затем, по словам Церетиловой, подросток снова пропал.

Когда всех троих детей удалось вернуть окончательно, Церетилова рассказала, что их настроили против нее. Психолог сказал Нине, что старший сын отдалился от нее и «говорит не своими словами, а навязанными извне». По ее словам, дети испытывают «колоссальный стресс и индуцированы».
«Их настроили против [меня], они не учились. У них отсутствуют какие-то правила, все не очень хорошо. Предстоит большая работа. Мы успели пообщаться с психологом со старшим сыном. Она сказала, что есть факт отвлечения его от меня. Думаю, что путь восстановления мои дети пройдут не скоро», — заключила Церетилова.

Как конфликты родителей после развода сказываются на детях?

У ребенка, который живет в семье, где есть папа и мама, формируется привязанность к обоим родителям, объясняет клинический психолог Татьяна Доспехова. По ее словам, за границей после развода дети часто живут одинаковое количество времени в обеих семьях. В России же ребенок чаще всего остается с одним родителем, а с другим — встречается в определенные дни.
При благоприятных условиях, говорит Доспехова, ребенок одинаково любит обоих родителей и хочет проводить время с ними. Однако, как отмечает клинический психолог Валерия Сулимина, в конфликтных ситуациях каждый из взрослых нередко «перетягивает одеяло на себя», формируя у ребенка впечатление об их негативном отношении друг к другу.
Специалистка рассказывает: в 1980-е годы американский психиатр Ричард Гарднер обратил внимание, что после развода у детей часто возникает негативное отношение к одному из родителей, которое иногда доходит до ненависти. Он назвал это «синдромом отчуждения от одного из родителей» (Parental Alienation Syndrome, PAS).

По словам Доспеховой и Сулиминой, если взрослые конфликтуют между собой, ребенку приходится выбирать родителя, с которым он готов «объединяться в коалицию». Чаще всего им оказывается тот, с кем он остался жить. «Ребенку важно поддерживать отношения с тем из родителей, с кем он живет, — объясняет Доспехова. — Это вопрос выживания». Эксперт объясняет это бессознательными механизмами лояльности в детской психике: ребенок думает, что, если он будет «заодно» с родителем, его будут больше понимать и любить. В это же время дети могут отдаляться от второго родителя, даже если тот хочет общаться.
«Если после развода ребенок живет с мамой, он может отказываться от общения с папой только из-за того, что чувствует мамино негативное отношение. Даже если она активно его не настраивает против отца», — приводит пример Татьяна Доспехова.
По словам эксперта, если в семье было насилие — избиения, эмоциональное давление, пренебрежение нуждами ребенка или одного из взрослых, дети, обычно подросткового возраста, чаще всего занимают сторону агрессора. Например, если отец избивал или унижал маму, то у ребенка может включиться презрение к ней за то, что она слабая и не способна противостоять насильнику.

«Они бессознательно делают выбор: “Я люблю маму, но она слабая, не может защитить ни себя, ни меня. Рядом с ней небезопасно, поэтому мне проще присоединиться к агрессору — там я буду в большей безопасности”», — объясняет Татьяна.

Подростки так же, как и отец-агрессор, могут оскорблять, унижать мать и оставаться жить с отцом, даже если подвергаются насилию с его стороны, говорит Доспехова.

Как детей могут настраивать против одного из родителей?

Валерия Сулимина работала с заключениями экспертов Центра имени Сербского. По ее словам, специалисты выделяют следующие механизмы формирования негативного и конфликтного отношения к одному из родителей:

• психологическое индуцирование — когда ребенок отражает негативные мнения и оценки других значимых взрослых. Он может их транслировать и не понимать, какие мысли его собственные, а какие ему внушили;
• негативный опыт взаимодействия с родителями до или после развода — когда было физическое или психологическое насилие;
• вовлечение ребенка в родительский конфликт. В этом случае ребенок объединяется с одним из родителей, который формирует в нем негативное отношение ко второму родителю.

Сулимина подчеркивает, что родители не всегда напрямую «дрессируют» ребенка, чтобы он говорил нужные слова и вел себя определенным образом. Они могут сознательно или неосознанно делать вещи, которые в конце концов приводят к отчуждению детей от второго родителя. Например:

• во время встречи со вторым родителем планировать конкурирующие события: запись к врачу, дополнительные занятия, поход в кино;
• блокировать номер второго родителя, объясняя это тем, что мама или папа сама/сам не хочет общаться с ребенком;
• удалять все совместные фотографии, чтобы ребенок не видел ничего, что может быть связано со вторым родителем;
• рассказывать о втором родителе абсурдные истории, факты, которые хоть и не напрямую, но негативно характеризуют его;
• называть биологического родителя по имени, а нового партнера — «мама» или «папа».

Как влияет на детей отчуждение от одного из родителей?

С клинико-психологической точки зрения отчуждение ребенка от второго родителя через индуцирование или вовлечение в конфликт — это угроза его психологическому благополучию, говорит Сулимина. Если сын или дочь хочет жить с родителем, который оказывает на них давление, это не может соответствовать интересам ребенка, считает эксперт. Это можно назвать психологическим насилием: ребенком и его волей управляют, чтобы получить необходимый результат, объясняет она.

«Ребенка вплетают в отношения взрослых», — подтверждает Татьяна Доспехова.

«Ему навязывают позицию, хотя, возможно, тот родитель не делал ничего плохого лично ему. Ребенку лучше иметь возможность общаться с биологическим родителем. Чем лучше он знает своего родителя, тем больше у него шансов более здорово выстраивать свою жизнь и не наступать на те же грабли».
Если маленькие дети находятся в ситуации «качелей», когда они живут то с одним родителем, то с другим, они каждый раз остро воспринимают переезд, продолжает Татьяна. «Они привыкают быть в одной семье, а потом их выдергивают как редиску», — говорит она. 

Как помочь детям и родителям?

Если в семье не было острых конфликтов
Взрослым нужно понимать, что для их ребенка развод — трудный момент, поэтому они должны относиться к его реакциям с пониманием, помогать с адаптацией, говорит Татьяна Доспехова. При соблюдении такого этикета ребенок будет постепенно выстраивать отношения с обоими родителями, объясняет эксперт: «“У тебя есть мама и папа, мы оба тебя любим и ждем в гости”, — фразы, которые могут говорить ребенку родители».
Если в семье после развода были трудности, но без очень острых конфликтов и насилия, реабилитация проходит проще, продолжает Татьяна. Например, папа все время говорил ребенку, что мама плохая. При первых встречах ребенок, скорее всего, будет проверять, как она будет себя вести, объясняет Доспехова. Но при благополучном развитии событий он убедится, что все в порядке, и продолжит с ней общаться.
Валерия Сулимина привела пример успешной реабилитации ребенка младше восьми лет из собственной практики. Один родитель запрещал ему общаться со вторым. Когда второй родитель забрал ребенка к себе, первые несколько дней тот был негативно настроен к нему. «Но в течение следующего месяца начинал привыкать ко второму родителю и проговаривал ему, что происходило и как он жил с первым родителем. В дальнейшем этому ребенку даже не требовалась психологическая помощь. Зато она была нужна родителю, который забрал его. Взрослому требовалась помощь в налаживании отношений с ребенком, в том, как реагировать на его поведение, которое сначала было враждебным. Если родитель все делал правильно, то через месяц мы фиксировали у него и ребенка полную гармонию в отношениях».

Отчуждение у подростков
Если отчуждение от одного из родителей случается у подростков, реабилитация проходит сложнее. Например, ребенок долгое время жил с папой, который настраивал его против мамы. Если маме в конце концов удалось вернуть общение с ребенком, объясняет Татьяна Доспехова, им необходимы семейные встречи со специалистом. Посредник поможет понять детям, что мама все еще их любит и хорошо к ним относится. Параллельно с этим нужно поработать с эмоциональной сферой ребенка — помочь ему сформулировать, что он чувствует.
«У детей могут быть претензии, злость, обида. Специалист помогает детям это выразить, а взрослым — выдержать, — говорит она. — Чем больше мы можем обсудить, тем меньше остается непроясненного, которое может негативно воздействовать на ребенка».

Если в семье было насилие
Если дети видели, как, например, папа бьет маму, или он жестоко относится к ним самим, то им сложнее справиться с травмирующим опытом. Для этого нужна индивидуальная терапия, говорит Татьяна Доспехова.
Если автор насилия продолжает участвовать в жизни детей, то он своим присутствием активизирует травмирующий опыт, говорит психолог. Тогда второму родителю сложнее установить контакт с ними. В этом случае может помочь регламентация отношений, советует Доспехова. Если автор насилия не наносил никому серьезных травм, его можно приглашать на семейные встречи или позволять общаться с детьми в присутствии второго родителя. Но если же он проявлял жестокость, причинял вред жизни и здоровью, лучше исключить или минимизировать общение с ним, считает эксперт, в том числе через суд.
Эксперты сходятся во мнении, что даже при тяжелых психологических травмах ребенка можно реабилитировать: психология развивается, специалисты успешно работают с разными нарушениями и психическими заболеваниями. Отдельно Сулимина отмечает: если контакт у родителя был нарушен с несколькими детьми, то действовать нужно последовательно. «Иногда, спасая всех, мы не спасаем никого, — объясняет она. — Иногда, если мы “достанем” из этой системы хотя бы одного ребенка, потом будет легче работать с остальными».

Источник: https://takiedela.ru/notes/kak-redisku/