В начале февраля на юго-востоке Турции и на территории Сирии произошло мощнейшее землетрясение, которое унесло жизни более 44 тысяч человек. Как и при других подобных событиях в СМИ появились страшные кадры разрушений, люди репостили их в соцсетях и пересказывали друг другу новостные сводки. Но для некоторых пользователей это стало поводом для раздражения и страха — видеть чужие страдания даже на экране телефона или компьютера бывает очень тяжело.
Возможно ли сформировать новые правила распространения новостей, когда трагического контента слишком много? Как отстаивать собственные границы человеку, который сталкивается с плохими новостями, — и как сберечь психологическое состояние окружающих? Поговорили об этом с клиническим психологом Татьяной Доспеховой и новостным редактором Асей Сотниковой.
«У меня начинается дрожь по всему телу, появляется ком в горле, я могу начать плакать», — Ася Сотникова рассказывает, что она чувствует при чтении некоторых новостей. С трагическим контентом она сталкивается каждый день — в силу своей профессии. Несмотря на большой опыт, она может почувствовать себя действительно плохо, читая новости о смертях и жестокости или рассматривая страшные картинки. Как и любой другой человек, который столкнулся с очень тяжелой информацией.
Когда в мире происходит что-то тотальное и разрушительное, это может напугать, говорит психолог Татьяна Доспехова. Люди чувствуют беспомощность, для некоторых тяжелая информация может даже стать травмирующей. В целом для психики человека ощущение, что он ничего не может сделать — очень тяжелое переживание, поэтому один из базовых механизмов защиты здесь — избегание. Поэтому люди закрываются от негативной информации. «Мы можем даже этого не осознавать, но технически, на уровне обработки мозгом, выглядит так, что эта информация угрожает нашей целостности и безопасности», — объясняет психолог.
Когда человек узнал страшные новости, из медиа или от знакомых, у него есть разные варианты реагирования. Один из них — желание поделиться полученной информацией с кем-то еще. И если не следить за экологичной формой распространения этой информации, она так и будет ранить других людей по цепочке.
Почему люди делятся шокирующими новостями с окружающими
По словам Татьяны Доспеховой, человек может передавать негативный контент окружающим по нескольким причинам. Одна из мотиваций — чувство солидарности. Передавая информацию дальше, человек выражает свою сопричастность и личную позицию или хочет распространить информацию, которая кажется важной.
Иногда люди делятся информацией, если она их шокировала и оставаться с ней наедине невыносимо. Человеку важно разделить свои эмоции с другими — так с ними просто проще справиться.
«Я обсуждаю с коллегами некоторые новости, даже если это не обязательно требует их участия — просто чтобы поделиться эмоциями, — говорит журналистка Ася Сотникова. — Я пересылаю новости друзьям и родственникам, если мне кажется, что кого-то из них они могут заинтересовать или если мне хочется поделиться своим негодованием или ужасом. Так я понимаю, что во всем этом ужасе я не одна».
Как СМИ работают с трагичными новостями
Новостной редактор ежедневно сталкивается с большим количеством информации, в том числе и о трагических событиях. Как именно освещать ту или иную новость, определено внутренними принципами редакции.
Ася Сотникова работала с новостями в «Коммерсанте» и «РБК» — изданиях с политической и экономической повесткой — а также в медиа о правах человека, которое сейчас заблокировано в России. Сейчас она руководит информационным отделом в «Таких делах» — нишевом медиа о социальных проблемах и людях, которые их решают.
Для того, чтобы событие вообще стало новостью, важен масштаб трагедии (количество пострадавших и погибших), обстоятельства произошедшего (например, это просто взрыв бытового газа или теракт) и детали, соответствующие тематике издания. Так, Ася говорит, что в РБК могли бы выпустить новость, где один из погибших был генеральным директором крупной компании. Для «Таких дел» будет важным, если среди пострадавших окажутся представители уязвимых социальных групп — например, люди с инвалидностью.
По словам Аси, на форс-мажорные события, такие как стрельба в школе или стихийное бедствие, РБК и «Коммерсант» обязательно реагировали как можно быстрее, но только по проверенным источникам. «За годы годы работы в издании обычно формируются пул таких источников. В этих случаях можно выпускать новость в соцсетях, на сайте и через пуш-уведомления: с оговоркой, что официального подтверждения еще нет, но об этом сообщает такое-то издание со ссылкой на такой-то источник», — рассказывает журналистка.
В «Таких делах» же есть установка не конкурировать с информагентствами — а значит, публиковать некоторые новости издание стремится не как можно быстрее, а с какой-то «добавленной стоимостью»: с комментариями экспертов или обобщением по хронологии.
Татьяна Доспехова отмечает, что некоторые издания специально публикуют новости, которые вызывают у читателей очень яркие эмоции. При этом есть медиа с нейтральной подачей: только факты.
Ася Сотникова считает, что у каждого издания и у каждого журналиста есть понимание того, что допустимо, а что нет. «Я думаю, что читатели какого-то СМИ, зная, что оно не очень бережно относится к своим подписчикам, будут уходить. Останутся те, кто приходит за «кровушкой и мясом» — мы знаем эти здания и знаем, кто на них подписывается», — говорит она.
Как с плохими новостями справляются журналисты
Со временем и с опытом у журналиста вырабатывается защитный механизм, который позволяет ему не воспринимать новости так близко к сердцу, чтобы это мешало работе, рассказывает Ася Сотникова. При этом она считает, что любой профессионал имеет право сочувствовать тем, о ком он пишет. «Я всегда сочувствую людям и животным, про которых пишут “Такие дела“, — говорит журналистка. — Но при этом я продолжаю работать».
По словам Аси, у большинства авторов и редакторов есть особо чувствительные темы. У кого-то это дети, у кого-то — пожилые люди. Для Аси это жестокое обращение с животными — погружаться в подробности таких новостей ей очень тяжело. Когда появляется такая информация, она просит коллег, для которых эта тема не такая чувствительная, посмотреть на страшные фотографии без ее участия и сказать, если в них какая-то ценность для журналистов: например, видно количество ран от пуль, если в животные стреляли.
«Коллеги могут сказать: “Посмотри, там интересно“ — тогда ничего не поделаешь, иду смотреть. А если они говорят, что по снимкам ничего не понятно, я их благодарю и просто не открываю эти фотографии, а вместо этого стараюсь опираться на факты, которые у меня есть, и на информацию от экспертов или героев», — говорит Ася.
Если во время работы журналиста захватывают очень сильные эмоции, Ася считает нормальным дать себе паузу, чтобы, например, поплакать, налить себе чаю и вернуться к работе — но не блокировать свои чувства.
Как бережно делиться новостями с близкими
При общении с близким человеком важно первым делом поинтересоваться, готов ли он обсуждать эту тему, подчеркивает Татьяна Доспехова. «С одной стороны, так мы готовим человека к тому, о чем сейчас пойдет речь, — объясняет эксперт. — С другой стороны, он может ответить, что сейчас не готов говорить на эту тему, она для него слишком болезненная. Тогда стоит отложить такой разговор. В любой коммуникации мы должны получить согласие. Если мы его не получаем и просто вываливаем на человека информацию, это будет насильственным вторжением. Это не бережное отношение, а нарушение границ».
Следом, если собеседник пока не готов к обсуждению трагической новости, психолог советует подумать, как человек может помочь сам себе справиться с полученной информацией: найти кого-то еще, кто устойчив и готов к обсуждению, или на что-то отвлечься. «Важный принцип — не завалить человека информацией, а сделать эту информацию возможной для обсуждения», — обращает внимание эксперт.
Например, большинство друзей Аси Сотниковой так или иначе связаны с медиа, поэтому она может поделиться с ними новостями — они, скорее всего, уже их читали и теперь готовы обсуждать их без сильных эмоций. При этом своей маме журналистка не отправляет трагичные новости. «У нее не сформирован защитный механизм, который есть у журналистов, — объясняет Ася. — Я знаю, что она будет воспринимать чужие страшные события как свои и это будет для нее травматично. Если мне все-таки кажется, что этим важно с ней поделиться, я могу ей рассказать о том, что случилось, в конце дня в какой-то более мягкой форме: ”Мама, вот такая история была сегодня, но ты не волнуйся, там уже хэппи-энд”».
Если человеку по каким-то причинам важно поделиться трагичной новостью с другими, Татьяна Доспехова советует рассказывать о событиях через «я-сообщения». Например: «Знаешь, меня это так взволновало, я бы хотел(а), чтобы ты тоже про это знал(а)». Но все равно важно запросить согласие: готов ли человек об этом поговорить, отмечает психолог.
По словам эксперта, даже на самые сложные темы можно говорить экологично — например, с позиции сочувствия и сострадания либо исходя из чувства справедливости. При этом важно не перетягивать собеседника на свою сторону, не стараться переубедить его, а скорее понять его и найти что-то общее. «Мы можем считать справедливыми очень разные вещи, но при этом сама идея справедливости будет нас объединять, — говорит Доспехова. — У человечества вообще есть много общих идей: про добро, справедливость, про то, что хорошо, а что плохо, но каждый будет понимать эти ценности и транслировать их другим по-разному».
Психолог подчеркивает, что любые личные переживания могут стать объединяющими для группы людей. «Когда мне из-за чего-то страшно, больно, кого-то жалко — к этому легче присоединиться другим людям. И меньше шансов, что это вызовет агрессивную реакцию», — говорит Доспехова.
При этом любая поляризация, противопоставление черного и белого и неприятие противоположной точки зрения приводит к конфликтам. Когда человек встречает позицию, категорически отличающуюся от его собственной, психолог советует проявить любопытство и попытаться понять другого человека. Эксперт рассуждает: «Если человек говорит что-то, что категорически нам не соответствует, почему он это говорит? На что он отпирается? Какая у него картина мира? На какие ценности он опирается? Позиция любопытства поможет сохранить связь с человеком, а не видеть в нем врага, чужака, с которым не может быть ничего общего».
Как экологично распространять информацию в чатах и соцсетях
Если человек делится новостями через соцсети или чаты, он должен быть готов, что это увидит большая аудитория, говорит Татьяна Доспехова. Реакция может быть очень разной: кто-то оставит сочувствующий комментарий, кто-то — агрессивный, кто-то захочет отписаться. Эксперт замечает, что в соцсетях накал страстей тоже могут снизить «я-высказывания» — если пользовать добавляет к тексту новости слова «меня это беспокоит», «я волнуюсь», «меня это затронуло».
Татьяна Доспехова считает, что в рабочих и учебных чатах новости распространяться не должны. «В профессиональном пространстве очень важно поддерживать информационную гиену. Любую информацию, помимо рабочей, которой человек хочет поделиться, нужно выносить за пределы рабочего чата: приглашать людей в другие группы, создавать какие-то места для дискуссий», — говорит психолог.
При общении в дружеском или семейном чате важно помнить о том, что мы не можем в режиме реального времени отлеживать состояние и настроение всех его участников, отмечает Доспехова. Поэтому прежде, чем поделиться трагичной новостью, важно предупредить об этом в чате, например, словами: «Сейчас расскажу о новости, которая меня вот это очень затронула…». Психолог говорит, что это подготовка ко входу в тему, чтобы у людей была готовность как-то реагировать, например: «Я не хочу про это читать», «Я не вступаю в дискуссию», «У меня другая позиция».
Новая этика общения в соцсетях, как, например, в исследовательской литературе, предполагает дисклеймеры — предупреждения, что, например, дальше будут описываться сцены насилия, считает Татьяна Доспехова. «В постах в соцсетях корректно делать небольшую шапочку с содержанием поста, если там есть информация о чувствительных темах — чтобы люди были предупреждены и имели право выбора, читать дальше или выйти, — говорит психолог. — В этой же шапочке можно предупреждать, например, что определенные типы реагирования (оскорбления авторов или героев поста) не приветствуются, за это могут наступать санкции».
Какими этическими правилами должны руководствоваться медиа
Ася Сотникова уверена, что какими бы тяжелыми ни были новости, скрывать их от людей журналисту недопустимо. Она подчеркивает: «Если происходит что-то общественно важное, об этом важно говорить и писать. Как это подавать — вопрос другой». Иногда журналист должен описывать сцены насилия, потому что некоторые вообще не понимают, что входит в это понятие, добавляет эксперт. Сейчас больше людей, особенно среди молодого поколения, знают, каким бывает домашнее или сексуализированное насилие. Но об этом все равно все еще нужно говорить, считает Ася.
Редакциям стоит делать дисклеймеры: внутри материала содержится информация о сценах насилиях. Ася рассуждает, что, возможно, следует на техническом уровне публиковать тексты так, чтобы подробности сцен насилия можно было бы скрыть и раскрыть нажатием кнопки. «Если читатель хочет глубоко погрузиться в тему, и у журналистов есть, что об этом сказать, пускай эта информация будет, но у человека сохранится выбор: читать ли подробности или не читать», — объясняет Ася.
Дисклеймеры обязательны и для визуального контента, изображающего насилие — на фото и видео оно почти всегда связано с изображением крови, отмечает журналистка. По ее мнению, снимок со следами насилия обязательно нужно «заблюрить» и поставить дисклеймер. Соцсети, например Instagram*, делают это самостоятельно, а в редакции медиа этим занимается бильд-редактор.
«Текст чуть менее опасен, чем фотографии, аудио- и видеозаписи, потому что его можно пропустить глазами, если человек считает его неприемлемым, — говорит Ася. — С картинками не так: то, что человек увидел, "развидеть" он уже не сможет».
Что касается заголовков, журналистка считает, что в них можно выносить страшные цитаты, если они действительно иллюстрируют текст. Человек уже сможет выбрать, читать ли ему дальше этот текст. Получается, сам заголовок выступает дисклеймером, делает вывод журналистка.
Как не сойти с ума в потоке новостей
Первое, что нужно сделать, если человек понимает, что не справляется с информационным потоком, — выйти из него, говорит Татьяна Доспехова. Для этого можно отписаться от людей или медиа в соцсетях или остановить человека, которые вам что-то рассказывает. Если это рабочий чат, можно обратиться к его правилам и попросить коллег не размещать трагичный контент, потому что он не соответствует задачам этого пространства.
Дальше человеку нужно попытаться сформулировать для себя, что с ним происходит, когда он сталкивается с тяжелым контентом. Возможно, он чувствует себя беспомощными, ему больно или он злится на то, что происходит. «Для нашей психики очень важно связывать наше состояние и слово, которое для этого подходит, — объясняет эксперт. — Формулирование этого слова уже само по себе помогает немного отстраниться от переживания и занять мета-позицию. Если человек может назвать свое чувство, ему уже спокойнее, потому что он понимает, что с ним происходит».
Следующий вопрос, который стоит задать себе: «Что мне сейчас может помочь?». Можно попытаться переключать себя на другие задачи: например, сфокусироваться на повседневных делах. Можно поговорить с кем-то из близких и получить от них поддержку, обняться с кем-то или просто выйти на прогулку — в общем, переключить свое внимание на что-то, что даст человеку позитивный стимул. Психолог отмечает, что если прямо сейчас от человека не требуется включаться в новостную ситуацию, если ему ничего не угрожает, нужно делать что-то, чтобы нормализовать себя.
Доспехова подчеркивает, что полностью избегать новостей нельзя: от них часто зависят ключевые решения, которые принимает для себя человек. Но важно фильтровать поток информации. Эксперт говорит, что ознакомиться с основными новостями за ближайшие сутки или несколько может занимать примерно 15-30 минут в день. Если новости занимают больше времени, это уже мешает человеку вести но повседневную жизнь: работу, быт, заботу о близких.
«Есть медиа, которые подают новости очень эмоционально и нацелены на то, чтобы вызывать у читателей сильные эмоции. Если вы замечаете, что вы читаете новости, и у вас возникает очень сильный эмоциональный отклик, — возможно, от таких платформ стоит отписаться и найти медиа, которые предоставляют информацию в более нейтральном ключе. От источников, которые подают информацию нейтрально и дают возможность над ней спокойно поразмышлять, отписываться не обязательно», — говорит психолог.
Эксперт добавляет, что часто даже небольшого количества информации достаточно, чтобы у читателя сложилась какая-то позиция, чтобы он принял решение, хочет ли он в этом участвовать — и если да, то каким образом может помочь: например, перевести денег, помочь вещами или пойти волонтерить. Для этого не обязательно быть в курсе всех чудовищных подробностей, говорит Доспехова. Быть в активной позиции по отношению к проблеме — это надежный способ снизить уровень стресса от плохих новостей.
Психолог обращает внимание, что независимо от новостей людям важно позволять себе жить своей собственной жизнью. «Запрет радоваться, запрет получать удовольствие, потому что кому-то плохо, не помогает нам и лишает нас сил, — заключает психолог. — А наша депрессия не поможет и пострадавшим».
Фото: Niklas Hamann, Gary Meulemans, Nik Shuliahin / Unsplash
Источник: https://howtoreadmedia.ru/lenta/razbory/drozh-po-vsemu-telu-kom-v-gorle-kak-na-nas-vliyayut-tragichnye-novosti-pochemu-my-speshim-delitsya-i/
Возможно ли сформировать новые правила распространения новостей, когда трагического контента слишком много? Как отстаивать собственные границы человеку, который сталкивается с плохими новостями, — и как сберечь психологическое состояние окружающих? Поговорили об этом с клиническим психологом Татьяной Доспеховой и новостным редактором Асей Сотниковой.
«У меня начинается дрожь по всему телу, появляется ком в горле, я могу начать плакать», — Ася Сотникова рассказывает, что она чувствует при чтении некоторых новостей. С трагическим контентом она сталкивается каждый день — в силу своей профессии. Несмотря на большой опыт, она может почувствовать себя действительно плохо, читая новости о смертях и жестокости или рассматривая страшные картинки. Как и любой другой человек, который столкнулся с очень тяжелой информацией.
Когда в мире происходит что-то тотальное и разрушительное, это может напугать, говорит психолог Татьяна Доспехова. Люди чувствуют беспомощность, для некоторых тяжелая информация может даже стать травмирующей. В целом для психики человека ощущение, что он ничего не может сделать — очень тяжелое переживание, поэтому один из базовых механизмов защиты здесь — избегание. Поэтому люди закрываются от негативной информации. «Мы можем даже этого не осознавать, но технически, на уровне обработки мозгом, выглядит так, что эта информация угрожает нашей целостности и безопасности», — объясняет психолог.
Когда человек узнал страшные новости, из медиа или от знакомых, у него есть разные варианты реагирования. Один из них — желание поделиться полученной информацией с кем-то еще. И если не следить за экологичной формой распространения этой информации, она так и будет ранить других людей по цепочке.
Почему люди делятся шокирующими новостями с окружающими
По словам Татьяны Доспеховой, человек может передавать негативный контент окружающим по нескольким причинам. Одна из мотиваций — чувство солидарности. Передавая информацию дальше, человек выражает свою сопричастность и личную позицию или хочет распространить информацию, которая кажется важной.
Иногда люди делятся информацией, если она их шокировала и оставаться с ней наедине невыносимо. Человеку важно разделить свои эмоции с другими — так с ними просто проще справиться.
«Я обсуждаю с коллегами некоторые новости, даже если это не обязательно требует их участия — просто чтобы поделиться эмоциями, — говорит журналистка Ася Сотникова. — Я пересылаю новости друзьям и родственникам, если мне кажется, что кого-то из них они могут заинтересовать или если мне хочется поделиться своим негодованием или ужасом. Так я понимаю, что во всем этом ужасе я не одна».
Как СМИ работают с трагичными новостями
Новостной редактор ежедневно сталкивается с большим количеством информации, в том числе и о трагических событиях. Как именно освещать ту или иную новость, определено внутренними принципами редакции.
Ася Сотникова работала с новостями в «Коммерсанте» и «РБК» — изданиях с политической и экономической повесткой — а также в медиа о правах человека, которое сейчас заблокировано в России. Сейчас она руководит информационным отделом в «Таких делах» — нишевом медиа о социальных проблемах и людях, которые их решают.
Для того, чтобы событие вообще стало новостью, важен масштаб трагедии (количество пострадавших и погибших), обстоятельства произошедшего (например, это просто взрыв бытового газа или теракт) и детали, соответствующие тематике издания. Так, Ася говорит, что в РБК могли бы выпустить новость, где один из погибших был генеральным директором крупной компании. Для «Таких дел» будет важным, если среди пострадавших окажутся представители уязвимых социальных групп — например, люди с инвалидностью.
По словам Аси, на форс-мажорные события, такие как стрельба в школе или стихийное бедствие, РБК и «Коммерсант» обязательно реагировали как можно быстрее, но только по проверенным источникам. «За годы годы работы в издании обычно формируются пул таких источников. В этих случаях можно выпускать новость в соцсетях, на сайте и через пуш-уведомления: с оговоркой, что официального подтверждения еще нет, но об этом сообщает такое-то издание со ссылкой на такой-то источник», — рассказывает журналистка.
В «Таких делах» же есть установка не конкурировать с информагентствами — а значит, публиковать некоторые новости издание стремится не как можно быстрее, а с какой-то «добавленной стоимостью»: с комментариями экспертов или обобщением по хронологии.
Татьяна Доспехова отмечает, что некоторые издания специально публикуют новости, которые вызывают у читателей очень яркие эмоции. При этом есть медиа с нейтральной подачей: только факты.
Ася Сотникова считает, что у каждого издания и у каждого журналиста есть понимание того, что допустимо, а что нет. «Я думаю, что читатели какого-то СМИ, зная, что оно не очень бережно относится к своим подписчикам, будут уходить. Останутся те, кто приходит за «кровушкой и мясом» — мы знаем эти здания и знаем, кто на них подписывается», — говорит она.
Как с плохими новостями справляются журналисты
Со временем и с опытом у журналиста вырабатывается защитный механизм, который позволяет ему не воспринимать новости так близко к сердцу, чтобы это мешало работе, рассказывает Ася Сотникова. При этом она считает, что любой профессионал имеет право сочувствовать тем, о ком он пишет. «Я всегда сочувствую людям и животным, про которых пишут “Такие дела“, — говорит журналистка. — Но при этом я продолжаю работать».
По словам Аси, у большинства авторов и редакторов есть особо чувствительные темы. У кого-то это дети, у кого-то — пожилые люди. Для Аси это жестокое обращение с животными — погружаться в подробности таких новостей ей очень тяжело. Когда появляется такая информация, она просит коллег, для которых эта тема не такая чувствительная, посмотреть на страшные фотографии без ее участия и сказать, если в них какая-то ценность для журналистов: например, видно количество ран от пуль, если в животные стреляли.
«Коллеги могут сказать: “Посмотри, там интересно“ — тогда ничего не поделаешь, иду смотреть. А если они говорят, что по снимкам ничего не понятно, я их благодарю и просто не открываю эти фотографии, а вместо этого стараюсь опираться на факты, которые у меня есть, и на информацию от экспертов или героев», — говорит Ася.
Если во время работы журналиста захватывают очень сильные эмоции, Ася считает нормальным дать себе паузу, чтобы, например, поплакать, налить себе чаю и вернуться к работе — но не блокировать свои чувства.
Как бережно делиться новостями с близкими
При общении с близким человеком важно первым делом поинтересоваться, готов ли он обсуждать эту тему, подчеркивает Татьяна Доспехова. «С одной стороны, так мы готовим человека к тому, о чем сейчас пойдет речь, — объясняет эксперт. — С другой стороны, он может ответить, что сейчас не готов говорить на эту тему, она для него слишком болезненная. Тогда стоит отложить такой разговор. В любой коммуникации мы должны получить согласие. Если мы его не получаем и просто вываливаем на человека информацию, это будет насильственным вторжением. Это не бережное отношение, а нарушение границ».
Следом, если собеседник пока не готов к обсуждению трагической новости, психолог советует подумать, как человек может помочь сам себе справиться с полученной информацией: найти кого-то еще, кто устойчив и готов к обсуждению, или на что-то отвлечься. «Важный принцип — не завалить человека информацией, а сделать эту информацию возможной для обсуждения», — обращает внимание эксперт.
Например, большинство друзей Аси Сотниковой так или иначе связаны с медиа, поэтому она может поделиться с ними новостями — они, скорее всего, уже их читали и теперь готовы обсуждать их без сильных эмоций. При этом своей маме журналистка не отправляет трагичные новости. «У нее не сформирован защитный механизм, который есть у журналистов, — объясняет Ася. — Я знаю, что она будет воспринимать чужие страшные события как свои и это будет для нее травматично. Если мне все-таки кажется, что этим важно с ней поделиться, я могу ей рассказать о том, что случилось, в конце дня в какой-то более мягкой форме: ”Мама, вот такая история была сегодня, но ты не волнуйся, там уже хэппи-энд”».
Если человеку по каким-то причинам важно поделиться трагичной новостью с другими, Татьяна Доспехова советует рассказывать о событиях через «я-сообщения». Например: «Знаешь, меня это так взволновало, я бы хотел(а), чтобы ты тоже про это знал(а)». Но все равно важно запросить согласие: готов ли человек об этом поговорить, отмечает психолог.
По словам эксперта, даже на самые сложные темы можно говорить экологично — например, с позиции сочувствия и сострадания либо исходя из чувства справедливости. При этом важно не перетягивать собеседника на свою сторону, не стараться переубедить его, а скорее понять его и найти что-то общее. «Мы можем считать справедливыми очень разные вещи, но при этом сама идея справедливости будет нас объединять, — говорит Доспехова. — У человечества вообще есть много общих идей: про добро, справедливость, про то, что хорошо, а что плохо, но каждый будет понимать эти ценности и транслировать их другим по-разному».
Психолог подчеркивает, что любые личные переживания могут стать объединяющими для группы людей. «Когда мне из-за чего-то страшно, больно, кого-то жалко — к этому легче присоединиться другим людям. И меньше шансов, что это вызовет агрессивную реакцию», — говорит Доспехова.
При этом любая поляризация, противопоставление черного и белого и неприятие противоположной точки зрения приводит к конфликтам. Когда человек встречает позицию, категорически отличающуюся от его собственной, психолог советует проявить любопытство и попытаться понять другого человека. Эксперт рассуждает: «Если человек говорит что-то, что категорически нам не соответствует, почему он это говорит? На что он отпирается? Какая у него картина мира? На какие ценности он опирается? Позиция любопытства поможет сохранить связь с человеком, а не видеть в нем врага, чужака, с которым не может быть ничего общего».
Как экологично распространять информацию в чатах и соцсетях
Если человек делится новостями через соцсети или чаты, он должен быть готов, что это увидит большая аудитория, говорит Татьяна Доспехова. Реакция может быть очень разной: кто-то оставит сочувствующий комментарий, кто-то — агрессивный, кто-то захочет отписаться. Эксперт замечает, что в соцсетях накал страстей тоже могут снизить «я-высказывания» — если пользовать добавляет к тексту новости слова «меня это беспокоит», «я волнуюсь», «меня это затронуло».
Татьяна Доспехова считает, что в рабочих и учебных чатах новости распространяться не должны. «В профессиональном пространстве очень важно поддерживать информационную гиену. Любую информацию, помимо рабочей, которой человек хочет поделиться, нужно выносить за пределы рабочего чата: приглашать людей в другие группы, создавать какие-то места для дискуссий», — говорит психолог.
При общении в дружеском или семейном чате важно помнить о том, что мы не можем в режиме реального времени отлеживать состояние и настроение всех его участников, отмечает Доспехова. Поэтому прежде, чем поделиться трагичной новостью, важно предупредить об этом в чате, например, словами: «Сейчас расскажу о новости, которая меня вот это очень затронула…». Психолог говорит, что это подготовка ко входу в тему, чтобы у людей была готовность как-то реагировать, например: «Я не хочу про это читать», «Я не вступаю в дискуссию», «У меня другая позиция».
Новая этика общения в соцсетях, как, например, в исследовательской литературе, предполагает дисклеймеры — предупреждения, что, например, дальше будут описываться сцены насилия, считает Татьяна Доспехова. «В постах в соцсетях корректно делать небольшую шапочку с содержанием поста, если там есть информация о чувствительных темах — чтобы люди были предупреждены и имели право выбора, читать дальше или выйти, — говорит психолог. — В этой же шапочке можно предупреждать, например, что определенные типы реагирования (оскорбления авторов или героев поста) не приветствуются, за это могут наступать санкции».
Какими этическими правилами должны руководствоваться медиа
Ася Сотникова уверена, что какими бы тяжелыми ни были новости, скрывать их от людей журналисту недопустимо. Она подчеркивает: «Если происходит что-то общественно важное, об этом важно говорить и писать. Как это подавать — вопрос другой». Иногда журналист должен описывать сцены насилия, потому что некоторые вообще не понимают, что входит в это понятие, добавляет эксперт. Сейчас больше людей, особенно среди молодого поколения, знают, каким бывает домашнее или сексуализированное насилие. Но об этом все равно все еще нужно говорить, считает Ася.
Редакциям стоит делать дисклеймеры: внутри материала содержится информация о сценах насилиях. Ася рассуждает, что, возможно, следует на техническом уровне публиковать тексты так, чтобы подробности сцен насилия можно было бы скрыть и раскрыть нажатием кнопки. «Если читатель хочет глубоко погрузиться в тему, и у журналистов есть, что об этом сказать, пускай эта информация будет, но у человека сохранится выбор: читать ли подробности или не читать», — объясняет Ася.
Дисклеймеры обязательны и для визуального контента, изображающего насилие — на фото и видео оно почти всегда связано с изображением крови, отмечает журналистка. По ее мнению, снимок со следами насилия обязательно нужно «заблюрить» и поставить дисклеймер. Соцсети, например Instagram*, делают это самостоятельно, а в редакции медиа этим занимается бильд-редактор.
«Текст чуть менее опасен, чем фотографии, аудио- и видеозаписи, потому что его можно пропустить глазами, если человек считает его неприемлемым, — говорит Ася. — С картинками не так: то, что человек увидел, "развидеть" он уже не сможет».
Что касается заголовков, журналистка считает, что в них можно выносить страшные цитаты, если они действительно иллюстрируют текст. Человек уже сможет выбрать, читать ли ему дальше этот текст. Получается, сам заголовок выступает дисклеймером, делает вывод журналистка.
Как не сойти с ума в потоке новостей
Первое, что нужно сделать, если человек понимает, что не справляется с информационным потоком, — выйти из него, говорит Татьяна Доспехова. Для этого можно отписаться от людей или медиа в соцсетях или остановить человека, которые вам что-то рассказывает. Если это рабочий чат, можно обратиться к его правилам и попросить коллег не размещать трагичный контент, потому что он не соответствует задачам этого пространства.
Дальше человеку нужно попытаться сформулировать для себя, что с ним происходит, когда он сталкивается с тяжелым контентом. Возможно, он чувствует себя беспомощными, ему больно или он злится на то, что происходит. «Для нашей психики очень важно связывать наше состояние и слово, которое для этого подходит, — объясняет эксперт. — Формулирование этого слова уже само по себе помогает немного отстраниться от переживания и занять мета-позицию. Если человек может назвать свое чувство, ему уже спокойнее, потому что он понимает, что с ним происходит».
Следующий вопрос, который стоит задать себе: «Что мне сейчас может помочь?». Можно попытаться переключать себя на другие задачи: например, сфокусироваться на повседневных делах. Можно поговорить с кем-то из близких и получить от них поддержку, обняться с кем-то или просто выйти на прогулку — в общем, переключить свое внимание на что-то, что даст человеку позитивный стимул. Психолог отмечает, что если прямо сейчас от человека не требуется включаться в новостную ситуацию, если ему ничего не угрожает, нужно делать что-то, чтобы нормализовать себя.
Доспехова подчеркивает, что полностью избегать новостей нельзя: от них часто зависят ключевые решения, которые принимает для себя человек. Но важно фильтровать поток информации. Эксперт говорит, что ознакомиться с основными новостями за ближайшие сутки или несколько может занимать примерно 15-30 минут в день. Если новости занимают больше времени, это уже мешает человеку вести но повседневную жизнь: работу, быт, заботу о близких.
«Есть медиа, которые подают новости очень эмоционально и нацелены на то, чтобы вызывать у читателей сильные эмоции. Если вы замечаете, что вы читаете новости, и у вас возникает очень сильный эмоциональный отклик, — возможно, от таких платформ стоит отписаться и найти медиа, которые предоставляют информацию в более нейтральном ключе. От источников, которые подают информацию нейтрально и дают возможность над ней спокойно поразмышлять, отписываться не обязательно», — говорит психолог.
Эксперт добавляет, что часто даже небольшого количества информации достаточно, чтобы у читателя сложилась какая-то позиция, чтобы он принял решение, хочет ли он в этом участвовать — и если да, то каким образом может помочь: например, перевести денег, помочь вещами или пойти волонтерить. Для этого не обязательно быть в курсе всех чудовищных подробностей, говорит Доспехова. Быть в активной позиции по отношению к проблеме — это надежный способ снизить уровень стресса от плохих новостей.
Психолог обращает внимание, что независимо от новостей людям важно позволять себе жить своей собственной жизнью. «Запрет радоваться, запрет получать удовольствие, потому что кому-то плохо, не помогает нам и лишает нас сил, — заключает психолог. — А наша депрессия не поможет и пострадавшим».
Фото: Niklas Hamann, Gary Meulemans, Nik Shuliahin / Unsplash
Источник: https://howtoreadmedia.ru/lenta/razbory/drozh-po-vsemu-telu-kom-v-gorle-kak-na-nas-vliyayut-tragichnye-novosti-pochemu-my-speshim-delitsya-i/